Бабушка 93 лет возрастом была ответственным квартиросъемщиком. У нее было два сына. Оба прописаны в этой квартире. Но один выехал из нее 11 лет назад, проживал в другой квартире вместе с семьей, и все эти 11 лет ни разу не появился в квартире бабушки; а второй ежедневно, по 2 – 3 раза в день, приходил к ней, кормил, убирался и т.д.
Приближалась приватизация, вернее, окончание отведенного на нее срока (это ведь только потом стало известно, что срок приватизации продлят, но тогда, на момент заказа, это было поводом к активным действиям). Раз прописаны оба сына – значит, в случае приватизации оба наделяются равными долями.
Бабушка же желала подарить квартиру только второму сыну, который о ней заботился. Вставал вопрос о принудительной выписке первого сына. И в таком деле надо было доказать, что он фактически живет не в той квартире, в которой прописан, а в другой.
Это дело было проведено в 2009 году, в самом начале. По иронии судьбы, именно в 2009 году (но позже) было выпущено постановление Пленума Верховного суда, дающее указания по разрешению жилищных споров, в числе которых было и разъяснение о том, какие факторы надлежит учитывать при выписке лишнего жильца из муниципальной квартиры.
Но на момент подачи иска и ведения дела этого постановления Пленума еще не было, и я действовал по наитию, интуитивно. В иске указал адрес ответчика, которого надо было выписать – сам адрес регистрации. Адрес фактического места жительства не указал, чтобы ответчика самого не вызвали. Думаю, тихой сапой вынесут заочное решение, ответчик повестку не получит, то есть возражать не будет, и отлично.
Пару свидетелей нашли – соседей, что ответчик фактически не живет в спорной квартире. Составили акт о непроживании, указали, что вещей ответчика в квартире нет. Правда, в квартире оставался диван ответчика, но мы схитрили. Вынесли диван на лестничную площадку, сделали видеозапись комнат в квартире (что вещей ответчика нет).
Дело рассматривала судья районного суда, которая специализировалась именно на жилищных спорах, выносила по ним решения уже много лет, то есть опыт и квалификацию имела соответствующую.
И сразу же дело пошло наперекосяк.
– Как будете доказывать, что он в квартире не живет? – спрашивает судья.
– У нас есть свидетели. Соседи и соцработник, - отвечаю я.
– А зачем мне свидетели? Они ведь с секундомером не стоят перед дверью, и не следят, приходит ли ответчик в соседнюю квартиру. Утром они ушли на работу, и ничего не видят. Вечером пришли с работы, сидят у себя в квартире. Соседи не подойдут.
Немного обескураженный, я указываю на акт о непроживании и видеозапись:
– У нас есть видео, что вещей ответчика в квартире нет.
Судья:
– А зачем мне видео? Может, вы его вещи вынесли на лестничную площадку, пока он на работе, все засняли, и потом обратно занесли?
Как в воду глядела, блин. Насквозь видит.
– И потом, вы указываете в иске, что он 11 лет не живет в спорной квартире. Указывайте его фактический адрес.
Вот и приплыли. Указывать фактический адрес – понятно, что ответчик тут же придет в суд, начнет рьяно возражать (терять половину квартиры ведь не хочется), и тогда дело рассыплется полностью. И все доказательства, на которые я возлагал надежды, развалились на глазах, бесследно. Судья требовала неопровержимых доказательств, забраковав все предыдущие; но какие именно неопровержимые доказательства тут можно представить?
И вот, когда мы сидели вместе со вторым сыном, обсуждали в который раз эту ситуацию, у меня блеснула мысль:
– А что, если он (ответчик) сам, своей рукой, напишет, что он живет в той, другой квартире уже 11 лет?
– Нереально. Что он, дурак, что ли?
Понятно, что не дурак. Но мысль в голову запала, пути реализации обозначились, и я приступил. Одна неделя была до следующего заседания.
Я придумал оперативную комбинацию – подослать к ответчику по фактическому месту жительства участкового полиции – пусть он возьмет письменное объяснение с нашего ответчика, что он живет в данной квартире 11 лет. Придет под каким-нибудь предлогом, например, проверка паспортного режима.
Я сам, как бывший сотрудник милиции, нашел общий язык с участковыми, поставил задачу. Подстраховался и сам, и подстраховал самих участковых – съездил к судье и получил судебный запрос. Задача довольно необычная, поэтому и волнение, и тревога присутствовали. Любая оплошность, любая неточность, любой вопрос ответчика к участковому могли сорвать успех операции.
Через два дня получил объяснение и рапорт, в которых черным по белому, рукой ответчика было написано, что он живет в квартире (в которой он не прописан) уже 11 лет. И подпись.
Я был в восторге.
– Супер! Как все прошло?
– Нормально. Пришли под предлогом проверки газового оружия. Заодно написали нужную фразу, что живет тут. Он не обратил внимания и подписал.
Класс!!! Виртуозно!!! Я и мысленно, и вслух поблагодарил участковых, отметил их сообразительность и находчивость.
Судье представил эти документы. Вызвали самого ответчика – теперь, когда он сам уже написал, что фактически живет в другой квартире, можно было вызывать его в суд, не боясь.
Он пришел по повестке в суд с адвокатом, ознакомился с делом, увидел это объяснение и рапорт… И вот тут, как говорится, Остапа понесло…
Воплей и возмущений было до потолка. Казалось, конца им не будет. Были и обвинения в мой адрес, что я это незаконно сделал, и тирады насчет того, что фактически это не так и верить этому нельзя, и протесты адвоката насчет приобщения этих документов к делу, и обещания разобраться с участковыми, которые написали эти незаконные строчки – много всего было. Привели пять свидетелей, что он не сам съехал из квартиры – мол, его вынудили.
И судья «повелась» на эти потоки сознания. Отказала в иске. Я проиграл.
Нет, её не подкупили. Почему это случилось – сложно сказать. То ли слишком много эмоций было, то ли тогда еще не было выработано достаточной судебной практики по таким вопросам, то ли она все-таки неверно оценила ситуацию и обстоятельства (что вернее всего).
И вот получилось, что масса юридической работы (да еще какой креативной) пошла насмарку. После оглашения отказа в иске ответчик с женой и пятерыми свидетелями прыгали в коридоре суда от радости и обнимались.
Я же мрачно приступил к апелляции (в то время апелляция еще называлась кассацией). Расписал. Подал. Я знал, что областной суд редко отменяет решения судов первой инстанции. И то, что в нашем деле решение вынесла опытная судья, которая долго судила именно жилищные споры, делало наше обжалование практически безнадежным.
Чтобы усилить нашу позицию, мы даже саму бабушку в областной суд привезли. Ввиду возраста она уже не могла ходить, и на третий этаж мы её заносили на руках.
Но вот в областном суде оказалось совсем другое дело!
Коллегия судей нас заслушала, не подав виду, но когда огласила свой вердикт – отказ в иске отменен!!! И не просто отменен, дело не просто отправлено на повторное рассмотрение, а тут же вынесено новое решение об удовлетворении иска полностью!!!
Я сначала не поверил своим ушам, потребовалось несколько секунд, чтобы осознать ошеломительную суть происшедшего. Смотрел на понурые лица ответчика, его жены и их адвоката. Внутренне я стремительно наполнялся эндорфинами и готов был взорваться от ликования.
И сама бабушка, и второй сын разделяли мои эмоции. Последний подошел после суда ко мне, с благодарностью пожал руку, и сказал, что поверх гонорара мне причитается премия, 25000 рублей. И слово сдержал, исправно её выплатил.
Это тоже приятно. Но основная суть – что в данной ситуации именно я оказался правее, чем судья, много лет судившая жилищные споры!
Бахвальства нет. Просто радость и профессиональная гордость.
См. также:
